Мой Палермо живет во мне так давно, что когда-то не имел имени.
Мой Палермо - душегуб и рабовладелец.
И даже если последняя стена его будет разрушена, мой Палермо останется со мной навсегда. Со всеми теми, кто там со мною был.
Я невозможно жарко люблю его, с узкими улочками сюжетов и битыми окнами возложенных надежд.
Все получилось не так, как хотелось.
Но все получилось.
Мне безумно грустно и почти обидно.
Я испытываю душащий приступ бессилия.